Студент принес коньяк на Факультет. Сидим мы у не распечатанной бутылки и смотрим в окошко. У самих на носу сессия, пьянствовать нам не охота, но и бутылка соблазняет. Тут замечаем, что напротив в ЦПХ в знакомой комнате какой-то девичник. Думаем, пошли сходим. Посидим часок, на кучу баб и на двоих мужиков одна бутылка пойдет как добавка к чаю - никакого пьянства перед сессией. Заходим в ЦПХ, поднимаемся на третий этаж. А там в коридоре вопли! Какой-то мужик с сильным акцентом на всю общагу орёт:
- Фатыма! Ты кров мою стаканами пьёшь! Что отец скажет! Что соседи скажут! Не приедэшь через две нэдели - убью! Зарэжу! И нэ вздумай убегат - найду и как овэчка на байрам зарэжу!
Тут мимо нас прошел небритый мужик южно-орлиного склада в весьма дорогой дублёнке. По его налитым кровью глазам нетрудно было догадаться, что это он так орал. Заходим в комнату. Здравствуйте девушки, давайте ставьте чаёк, будем балагурить. А у девушек настроение ниже плинтуса. А одна, черненькая такая, вообще в слезах. Вопрошаем, что мол, за дела. Бабоньки молчат. Опять спрашиваем, может чем помочь? Молчат, вздыхают, да на черненькую обречённо поглядывают - вроде как на приговорённую к смертной казни, когда приговор уже обжалованию не подлежит. Валерке стало жаль девушку, но жалость тут же смешалась с любопытством:
- Эт ты Фатима, чтоль?
- Я...
- А то кто был? Ну тот, небритый, что орал тут - муж чтоль?
- Нет, брат.
- А чего он орал?
- Они там колым за меня взяли, а я домой ехать не хочу...
- Большой колым-то?
- Шутишь! Кто ж за меня большой даст? Я же инженер-экономист. Вот если бы у меня было образование семь классов и жила я безвылазно в горном кишлаке, тогда да... Тогда большой бы был колым. У нас так - чем больше баба на рабыню похожа, тем её цена выше.
- А где это "у нас"?
- Да в Таджикистане.
- Да-а, тяжёлые у вас там нравы.. Слушай, ну а какие проблемы? Сама же говоришь, что ты девушка дешёвая, колым за тебя маленький - откупишься!
- Глупости! Не в деньгах тут дело... Если брат узнает - убьёт!
- Чего узнает?
Фатима ничего не ответила, только опустила глаза и зарделась, а потом от стыда и горя уткнулась лицом в подушку и беззвучно заплакала. Подруги залепетали:
- Фатя, да не плачь ты! Ну уйди с общаги! Ну уедь из Ленинграда... Ну не будет же он тебя по всему Союзу искать?
- Будет! Он проводником работает - а среди проводников... Да у них по всем городам... Всё равно как в КГБ... Они найдут! Да и жених ведь хороший! И-ииии! И-ииии! И-ииии мне нравится!
Тут уже не выдержал Студент:
- Что за параноя? И денег дали, и жених нравится, и родственники не против - так откуда же проблема? За что тебя убивать то?
Фатима подняла зарёванные глаза и уставилась на Студента, как на умственно отсталого:
- Это у вас, у русских, проблем нет! А у нас есть! Я же здесь Ли-и-иии... Ли-иии, ли-иии-э-ээ-и-иии закончила... И-ииии...
- Чего, чего ты закончила?
- ЛИЭИ, Инженерно-Экономический, а это пять лет в Ленинграде. И по распределению здесь осталась - уже два года, как на "Уране" работаю. А я что не человек? Я что, не в ЦПХ живу?
Я же как все... Вот за это меня и убьют! Если узнают... А если поеду домой к жениху - то тогда точно узнают! Соберутся всей роднёй, приведут меня к отцу и бросят там, как паршивую кошку. Даже если не зарежут - то всё равно позор!
Так открыться можно только или очень близким друзьям или абсолютно посторонним. В друзьях у Фати числилась пол общаги, а в абсолютно посторонних - мы. Дело в том, что в ЦПХ между девушками секретов почти не было - там интимная жизнь каждого была на виду у всех. А годы общажно-студенческой, а потом и общажно-лимитной жизни видать перемололи даже мусульманскую неприступность симпатичной таджички. А что? Девушка молодая, грамотная, по-русски говорит без акцента, одета по моде... Ее дремучая смесь традиций и чугунной шариатской нравственности видать только-только пробудилась от долгого анабиоза. А пробудившись, такое вылезает откуда-то из подсознания и ведёт себя, как медведь-шатун. Все "цивилизованные" устои развратно-беззаботного общажного быта вдруг воспринимаются как моральное падение, жизнь сразу становится мрачной под тяжестью грехов. Хотя нам такое всё равно казалось чем-то средневековым: подумашь трагедия - плач Ярославны-Шахерезады по невесть когда потерянной девственности! Студент цинично заявил:
- Ну и дурь! Бросить невесту или убить сестру из-за отсутствия девственной плевы. Ха! Да это же простая дупликатура истонченной кожи! Две танталовых скрепки и десять минут работы, включая анестезию!
Фатима громко всхлипнула и вопросительно уставилась на Студента. Студент вытащил ручку, взял с тумбочки газету и принялся старательно чертить на ней жирную букву Z.
- Во! Всех дел-то.
- Чё это? Зорро такие знаки рисовал. Шпагой по телу...
- Ну шпагой я не умею, а скальпелем запросто. Вот смотри...
Студент схватил лежащие рядом маникюрные ножницы и разрезал газету по нарисованной Z, а потом сложил нижний разрез с верним. Получилось нечто непонятное с торчащими рожками-треугольничками.
- Что это?
- Целка! Точнее простейшая виргопластическая операция по восстановлению действенности - virgo intactum artificiale, или хименопластика. Проще только зуб выдрать.
- Откуда там зуб?
- Тю, ты! Зуб во рту, а это - в преддверии влагалища, ну в крайнем случае в самом начале входа делается. Вот смотри - треугольнички на уголках закрепляются специальной танталовой скрепкой, даже шить ничего не надо!
Для большей демонстративности Студент закрутил газету в трубу и показал, как искусственная целка, пардон - химен, пластически восстановленая девственная плева - перекрывает добрых две третьих просвета.
- Вот! Такое зарастет за неделю, ну надёжней за две. Как кто туда полезет, ну в смысле того... Ну половой акт совершать, так почувствует это дело лучше настоящей плевы. И кровишки ливанёт - всё как полагается!
Тут на Валерку налетел почти весь девичник. Все наперебой принялись критиковать достижения современной оперативной гинекологии и рассказывать собственные истории на эту тему. Ленка с восемнадцатой советовала использовать капустный лист и красное вино, да стонать, как на примьере в Большом Театре. А Оля-табельщица с четвёртого этажа вообще потрясла всех сказанием, как еще в училище, сразу после комсомольского собрания её трахнул комсорг. При этом она прямо в классе незаметно умудрилась расковырять себе комсомольским значком палец, потом измазать всё что надо, только бы тот поверил, что он у неё первый. Комсорг поверил, но не надолго - её вложил один мерзавец, кто был до комсорга. Однако наиболее рациональной была история Любки-крановщицы. Та сказала, что ничего ковырять не надо, надо просто наврать про менструацию. То есть когда нет - сказать есть, а когда есть - сказать "сегодня можно". И орать много не надо, а всего лишь раз крикнуть "ой-ёй-ёй". А Зойка с бухгалтерии сказала, что всё это вообще глупость. Можно спокойно получать удовольствие всю ночь, а когда жених заснет, взять и налить из пузырька куриной крови в кровать. У них на деревне всегда на дворе простынь вешали после первой ночи. Ну чтоб люди видели, что мол всё, как надо прошло. В смысле девушка нормальная. Так вот чем больше пятно, тем нормальнее. И ни одна целка ещё такого пятна не дала, как зарубаная кура! Это её мама по секрету научила.
Конец интересному семинару положила сама Фатима:
- Всё, что вы советовали, подойдёт только для русских. Для таджиков не пойдёт. У нас старшая тётя жениха и старшая тётя невесты это дело до свадьбы коллективно осматривают. И вместе пальцами трогают! И если там нету того, чего надо - они сразу увидят, позовут мою мать и... Слушай, доктор, а там железки сильно видно? Они же их заметят, что я скажу? Мода что-ли такая, или зачем их доктор прописал?. А если не заметят, то потом, ну когда это дело делают, они же могут в это... ну в жениховое хозяйство воткнуться.
Студент аж подпрыгнул от восторга и загоготал:
- Ну ты даёшь, энженер-экономист - какие там железки! Да их же через пять дней снимают! Ну максимум через семь. И если твои тётушки не консилиум судмедэксперта с гинекологом со стажем, то чёрта лысого чего там они заподозрят.
Заключительное слово взяла всё таже Ленка с восемнадцатой. Точнее даже не слово, а как положено после семинара - вопросы в плане свободной дискуссии:
- Фатяша может на такое и согласится, а сколько это стоит? Мне лично такое и за даром не надо - не хватало еще эту пытку два раза терпеть. Точнее три - когда ломали, что Бог дал, когда зашивать вашей проволокой будут, и когда повторно ломать. Бр-рррр! Но я знаю многих, кому надо. И кто делать будет? Ведь в женских консультациях такое точно не делают. И в абортариях не делают! И в роддомах не делают! Что в вашей Академии что-ли делают? И сколько после этого больничный?
Студент задумался:
- Не знаю я, при мне и в Академии не делали... Это я так, в литературе вычитал. Хотя повторю - сделать такое просто! А вот сколько это стоит? Наверное четвертной. Может меньше. Может бутылку коняку... Фатя, но это не мне - это хохлу одному, завотделением в Обсервационном Роддоме на Газа. Если он согласится, то тогда... Тогда он мне смотровую даст. Дело маленькое, это ж не внематочную резать и даже не аборт какой. Тут большая операционная не нужна. А вот про больничный забудьте - через полчаса после операции вызывай такси и болей отгулами или прогулами исключительно за свои. Любите вы, бабоньки, Советское государство в собственные интимные проблемы впутывать - то первого мужа через партком назад требуете, то больничный за второе девичество.
Такой скорости развития событий не ожидал никто. Фатяша, в стиле личшего особиста-дознавателя, за пять минут выведала у Студента всё - откуда он знает завотделением и как долго знаком? Степень вероятности, что тот предоставит надлежащие "рабочие условия", и наконец, когда его первое дежурство? По каким-то, мне абсолютно не понятным причинам, она не задала ни одного вопроса об самой предполагаемой операции. Тут или феномен утопающего, что хватается за соломинку, пусть даже "соломинка" в виде рослого шестикурсника ВМА. Или же подпольный авторитет Студента в ЦПХ был настолько высок, что в успехе технической части задуманного мероприятия никто не сомневался. Оказалось, что тот самый завотделением заступает на дежурство сегодня в шесть, винно-водочный работает до семи - то есть стопроценто можно успеть с целкопластикой до полуночи! Оставалось одно "но" - в роддоме на Газа не было соответствующего инструментария, а имено скинстэйплера - нечто похожее на гибрид пистолета и пассатижей, что загибает специальные танталовые скрепки, позволяя удерживать нужную форму не пережимая ткани сверх допустимого. Скрепок там тоже не было, как и не было пилонов - специальных влагалищных вкладышей, позволяющих держать открытым просвет преддверья влагалища до первичного рубцевания.
Вопрос с пилоном, со специальным фирменным вкладышем, Валера решил сходу - он предложил использовать обычный презерватив, в который напихать маленьких стерильных ватных шариков. После целкопластики их легко можно вытащить из просвета влагалища пинцетом, а потом извлечь пустой презерватив, не нарушая целости воссозданой девственной плевы. Сразу из разных концов комнаты раздались девичьи возгласы с сиюминутным предложением "проверенных электроникой" презервативов в любом количестве. А вот насчёт танталовых скропок и скинстэйплера... Тут путь один - идти клянчить в академическую Клинику Гинекологии. Может дадут до утра. Студент быстро выдумал довольно гнилой повод - хочет подать коротенькие тезисы на конференцию ВНОС по теме "Годовая потребность в тантале для гинекологических отделений по госпиталям Советской Армии". Звучит туповато, но ради такого скинстэйплер и упаковку стерильных скрепок на ночь дать вполне могут, тем паче, что на "Гине" Валерка уже какой год, как свой - староста научного кружка, и прочие "блатные" дела слушакского уровня.
По оглашению последних деталей Фатяша воскликнула "а чего же мы всё ещё здесь?!" Затем она, как давняя подруга, подхватила Студента за руку и потащила его выполнять задуманное, дни то на пересчёт! А я остался пить чай с коньяком. Когда бутылка опустела, девицы притащили водочки, и я как-то забыл о надвигающихся экзаменах. Вобщем, засиделись. Время за полночь, пора бы и честь знать. Тут слышим в коридоре: "Да забудь ты свои трусы! Сейчас главное покой и хоть пару дней постельного режима!" Выглядываем всей толпой из дверей - по кородору идут в обнимку Студент с Фатяшей. Точнее идёт только Студент, а Фатю он скособочившись аккуратно за талию несёт. Фатька же, словно демонстрирует школу верховой езды - в воздухе раскорячила ноги, как наездица на коне. Тут все бабоньки из комнаты выпорхнули, Фатеньку на рученьках понесли, всякие слова соболезнования да сочувствия выражая. Студент же в нашу комнату зашел, глянул на пустые бутылки и сказал:
- Лом, я смотрю, вы тут водку пьёте! А осталось?
А водки не осталось. Всю выдули. Ну коньяк, само-собой выдули ещё раньше. Тут Студент достает червонец и просит меня сходить на улицу и взять у таксёра. Для младшего поколения объясняю - водка в магазине стоила от трёх до пяти рублей. Но это до семи вечера. А вот ночью её можно было купить только у таксиста, но уже много дороже - за червонец. При этом практически любой таксист предлагал подобные услуги. Беру я червонец и спрашиваю, мол пополам или как? Оказалось "или как" - червонец пришел не от Фати, а от Сан Саныча Адерейко -того завотделением в Обрвационном роддоме на Газа. Тут у меня глаза из орбит вылезли - как такое возможно, ведь это они ему должны были магарыч ставить, а получилось наоборот. Студент криво улыбнулся, потом с сарказмом брякнул "дело мастера боится" и выпроводил меня за водкой.
Вообще-то можно было за минут пять пять дотопать до гостиницы "Ленинград" и там взять наверняка. Но мне топать было лень. Я даже шинель одевать не стал - выбегал из ЦПХ на улицу и махал рукой "привет" одновременно дневальным по Факультету, что сидели напротив, и несущимся по проспекту такси. Курсанты махали в ответ, а вот таксисты, замечая неадекватное поведение военного, проносились мимо. Наконец один остановился. Увидев в моей руке червонц, без слов вытащил водку. Порядком замерзший, я словно гранату схватил её за горлышко и бегом припустил обратно в общежитие.
Вернулся я как раз к середине "лекции". К этому моменту Фатю уже уложили спать, подсунув под ноги подушки, и теперь весь женский коллектив собрался слушать нюансы целкопластики. Студентовкий басок был слышен даже в коридоре:
- Ну значь на кафедре подхожу я к медсестре. Мол здрасьте. Дайте мне... И типа забыл, что же мне надо. Ага - вот такую штуку - скинстэйплер и упаковку таналовых скрепок. Кто приказал? Как кто приказал - сам Цвилёв приказал, начальник кафедры! Для научной работы - перерасчёт тантала на всю армию сделать. Завтра всё назад принесу. Та без задней мысли достаёт инструмент и в журнале пишет "выдано 6к. 2ф. ряд. Рябуха". Мы значь, в "Антимир". А времени уже семь ноль три - "Антимир" закрыт. Мы, значь такси хвать и на Газа. А там, значь, Сан Саныч вопрошает - что за дела такие? Я ему, значь, все объяснил, а он мне и говорит - даю бутылку водки, если и меня технике научишь! Ну тогда всё пучком - большую операционную подготовили словно на кесарево. Я, значит, всю теорию Заву объяснил, а у того аж глаза на лоб полезли - до чего всё просто оказывается. Ну уложили, то бишь усадили мы Фатю в кресло, подкололи новокаинчиком и в четыре руки за пять минут всё сбацали. А потом позвали санитаров и вынесли её на улицу до лавочки, чтоб та не стояла, а сидела, пока я за такси бегал. Вот и всё. Ходить ей пару дней не желательно, так что пусть лежит. Хотя до туалета сама дойдет без проблем - уверен, что наша конструкция не расползётся. Может вот писать по первой чуть больно будет, но это ерунда, завтра к вечеру и это нормализуется - уретра там от плевы порядком отстоит. Так что Фатя у нас снова девушка по всем анатомическим правилам!
Мы разлили водку и выпили за непорочных девствениц, а потом отправились на Факултет спать - опять же хорошее дело общага, надежный запасной аэродром, если домой уже поздно ехать. На следующий день Студент пришёл проверить состояние прооперированной, еще дня через три извлек пилон-презерватив, а потом снял скрепки. Послеоперационное течение, если так можно назвать эту пустяшную ранку, прошло без осложнений, и вскоре Фатя укатила к себе в Таджикистан. Но история в лету не канула. Через месяцок Студента разыскала еще одна таджичка. Она передала горячий пламенный привет от Фатимы, коробку шоколадных конфет и опять же классическую бутылку коньяку. Но уже не от Фати - от себя. Теперь уже Студент не церемонился - цена девственности у него составила две сотни рублей, что и были уплачены тут же без торга. Потом пошли узбечки и казашки, потом черкешенки и чеченки. Да и русские попадались. Уж как там народная молва разнесла славу о молодом талантливом специалисте в области оперативно-пластической гинекологии остается только догадываться. И ещё большей загадкой остается, где Студент добывал каждую неделю скинстэйплер. Точно не на кафедре, наверное вместе с Адерейко своим собственным обзавелись. Под выпуск Студент совсем поменялся - он звонил в тот знаменитый обсервационный роддом и вальяжным голосом говорил с Сан Санычем:
- Коллега, у нас сегодня опять заявка на срочную хименопластику. Гонорар уже поступил.
https://mirvracha.ru/journal/discussion/gimenoplastika
Journal information